Вальтер Шелленберг - Мемуары [Лабиринт]

Вальтер Шелленберг

Мемуары

(Лабиринт)

***

Предлагаемый читателю перевод воспоминаний руководителя зарубежной разведки нацистской Германии Вальтера Шелленберга сделан по книге «Мемуары», выпущенной в 1959 году западногерманским издательством «Ферлаг фюр политик унд виртшафт» в Кельне. Это было первое издание на языке оригинала.

Судьба литературного «наследия» шефа нацистской политической разведки запутана, пожалуй, не менее, чем судьба самого автора.

Первоначально идея опубликовать записки Шелленберга родилась у швейцарского издателя Альфреда Шерца в Берне. Издатель последнего, немецкого, издания «Мемуаров», Гита Петерсен вспоминает, что летом 1951 г. ей вместе с молодым немецким журналистом Клаусом Харпрехтом было предложено принять участие в подготовке мемуаров Шелленберга к печати. Но смерть Шелленберга в марте 1952 г. прервала начатую работу. Через мюнхенское издательство «Квик» рукописи Шелленберга, как пишет Г. Петерсен, попали в Англию, где были переведены и вышли в 1956 году под названием «Мемуары Шелленберга» (The Schellenberg Memoirs) в издательстве Andre-Deutsch Verlag. Аллен Буллок в своем предисловии к английскому переводу «Мемуаров» Шелленберга (переводчик Луис Хаген), познакомил читателей с предысторией издания мемуаров.

Шелленберг, как пишет Аллен Буллок, после освобождения из тюрьмы поселился в Швейцарии и в июне 1951 года заключил контракт с бернским издательством А. Шерца на издание своих воспоминаний. Вскоре он был вынужден переселиться в Италию, в маленький городок Палланцу, расположенный на берегу озера Лаго-Маджоре. Перед Клаусом Харпрехтом, привлеченным швейцарским издателем к подготовке рукописи в печать, ставилась задача привести ее в надлежащий порядок. Кроме того, он должен был «выстроить» единую линию повествования, корректируя «ошибки памяти», встречающиеся у автора.

После смерти В. Шелленберга его жена вернулась в Германию, захватив с собой рукописи мемуаров. В Дюссельдорфе она встретилась с Вестом, бывшим сослуживцем мужа. По его совету жена Шелленберга отказалась от идеи опубликовать мемуары в Швейцарии и решила передать их немецкому издательству.

Объявление о выходе в свет мемуаров без указания имени автора появилось в западногерманском журнале «Квик» за подписью вымышленного лица, таинственного «полковника Зет». Причины такой скрытности не совсем ясны, замечает А. Буллок. Возможно, издатели «Квика» полагали, что швейцарское издательство А. Шерца располагает какими-то правами на рукопись, или жена Шелленберга не захотела раскрывать авторство своего мужа, опасаясь мести его политических противников. В конце концов полный текст неопубликованных рукописей был куплен у мюнхенского издательства «Квик» английским издателем Андре Дейчем.

Рукопись, доставленная в Лондон, находилась в полном беспорядке. Издательство А. Дейча проверило часть записок, показав их компаньону А. Шерца Говертсу, который познакомился с Шелленбергом и его женой еще в 1950 году. После этого А. Дейч пригласил К. Харпрехта в Англию для просмотра рукописей. Немецкий журналист тщательно изучил их и пришел к выводу, что перед ним подлинные записки В. Шелленберга.

А. Буллок признает, что английское издание 1956 года не является аутентичным переводом текста В. Шелленберга, подвергшегося значительной редакторской правке, видоизменениям и сокращениям. От последнего немецкого издания 1959 года английский вариант отличается, главным образом, тем, что он короче, — материал в нем разбит на 38 глав, тогда как в немецком издании их 41. В английском издании, в частности, нет отдельной главы о Канарисе, главы о связях политической разведки с имперскими ведомствами и учреждениями, а также главы о работе немецкой разведки в Испании и Португалии. В отличие от немецкого издания, в английском варианте в отдельную главу выделено сообщение о полете Гесса в Англию, а также об организации шпионской сети в Скандинавии. Различается и организация материала внутри глав, сами главы носят в большинстве случаев различные названия, что свидетельствует о том, что сам Шелленберг не давал им названия, и разбивка мемуаров по главам — дело рук редакторов, в данном случае различных редакций, английской и немецкой, в результате чего и возникли разночтения.

Вслед за английским появилось американское издание записок Шелленберга, выпущенное издательством Харпер энд Бразерс (Harper and Brothers). В 1957 году вышел французский перевод воспоминаний, сделанный, по всей вероятности, с английского, в силу чего он изобилует неточностями и всевозможными редакторскими «вольностями». Книга, вышедшая во Франции, была снабжена подзаголовком, явно рассчитанным на привлечение внимания широкой публики — «Говорит шеф нацистской контрразведки». (Walter Schellenberg. La chef du contre espionnage nazi parle; Rene Julliard, Paris, 1957).

Лишь в 1958 году рукописи Шелленберга вновь оказались в Германии и попали в руки той же Г. Петерсен. Она обнаружила, что из материалов исчезли отдельные страницы, где говорится о попытках Шелленберга организовать компромиссный мир с Западом, а также документ, известный под названием «Меморандум Троза» — отчет, составленный Шелленбергом в шведском городе Троза в 1945 году, о мерах, предпринятых им с целью заключения сепаратного мира. В силу этого издатель была вынуждена при подготовке к печати пяти последних глав воспоминаний опираться на английский перевод, который, по ее свидетельству, в основных чертах близок к немецкому подлиннику.

Немецкое издание мемуаров Шелленберга, по которому сделан наш перевод, является не только самым точным, но и самым полным (если не считать утраченных и не обнаруженных до сих пор материалов «Меморандума Троза»). Оно подготовлено на основе тщательного изучения и сопоставления всех набросков и отрывков, написанных Шелленбергом, а также снабжено приложением, содержащим ряд секретных документов третьего рейха и переписку некоторых действующих лиц воспоминаний — графа Бернадотта, фон Папена и других. Все это позволяет сделать вывод, что настоящий русский перевод является наиболее аутентичным, отражающим все характерные особенности оригинала.

Читатель должен учитывать специфику переведенной книги. Это — мемуары, самый субъективный исторический жанр. Повествование о прошлом, в центре которого находится сам рассказчик, не может не отражать прежде всего его личных симпатий и антипатий, его взглядов, изменившихся под влиянием новых условий, его намерений, продиктованных в немалой степени конъюнктурными соображениями современности. Именно в таком духе, в такой манере написаны «Мемуары». Шелленбергом движут два основных побуждения — во-первых, он всеми силами стремится обелить себя, отгородиться от зловещих палачей гитлеровской империи и совершенных ими чудовищных преступлений, представить себя в глазах читателя «всего лишь» скромным «техническим» сотрудником, кабинетным теоретиком, стоящим над схваткой жрецов «чистого» искусства разведки. В то же время его не оставляет мысль о поднятии собственных акций на тайных рынках послевоенной Европы и Америки. Поэтому он всячески старается подчеркнуть свои образованность, начитанность, интеллигентность, выгодно отличающие его, как ему кажется, от жестоких исполнителей воли фюрера, лишенных всякой фантазии и утонченности. При этом он противоречит сам себе, ибо желание покрасоваться на первых ролях пересиливает в нем страх перед разоблачением — «скромный технический» работник, «кабинетный теоретик», оказывается, был чуть ли не спасителем Германии и даже Европы, перед которым открывались блестящие перспективы, не случись такой неприятной «неожиданности», как разгром Германии силами антифашистской коалиции и, в первую очередь, Советского Союза.

Поэтому и вся историческая канва, на фоне которой предстает перед читателем облик рассказчика, выписана под определенным углом зрения, чтобы дать центральному действующему лицу наиболее благоприятное освещение. Все множество исторических фигур, проходящих по страницам «Мемуаров», выполняет по воле автора один и тот же «заказ» — оттенить его «непричастность» и «исключительность». Учитывая вышесказанное, трудно рассчитывать на то, что «Мемуары» способны нарисовать широкую объективную картину недавнего прошлого Европы. И все же воспоминания Шелленберга имеют свое непреходящее значение для историка — как живое свидетельство очевидца, как сообщение «из первых рук». Весьма интересна портретная «галерея», написанная Шелленбергом. Сухой, изобилующий канцеляризмами, приглаженный и монотонный стиль Шелленберга внезапно оживает, начинает играть красками, когда перо автора набрасывает черты того или иного персонажа. В этих неровных, по-прежнему субъективных, но живых, насыщенных непосредственным, личным впечатлением рисунках образы главарей третьего рейха, знакомые широкому читателю главным образом по карикатурам и публицистическим трудам, наполняются конкретным содержанием, приобретают плоть и кровь, благодаря чему диапазон исследователя, интересующегося историей второй мировой войны и гитлеровской Германии, получает дополнительную глубину.